Другая — высокая, аккуратная женщина, лет тридцати; лицо у нее сытое, благочестивое, острые глазки покорно опущены, голос тоже покорно спокойный.
Принимая товар, она старалась обсчитать меня, и я был уверен, что — рано или поздно — эта женщина неизбежно наденет на свое стройное и, должно быть, холодное тело полосатое платье арестантки, серый тюремный халат, а голову повяжет белым платочком.
Неточные совпадения
Но как весь привоз
товаров в колонию простирался на сумму около 1 1/2 миллиона фунт. ст., и именно: в 1851 году через Капштат, Саймонстоун, порты Елизабет и Восточный Лондон привезено
товаров на 1 277 045 фунт. ст., в 1852 г. на 1 675 686 фунт. ст., а вывезено через те же места в 1851 г. на 637 282, в 1852 г. на 651 483 фунт. ст., и таможенный годовой доход составлял в 1849 г. 84 256, в 1850 г. 102 173 и 1851 г. 111 260 фунт. ст., то нельзя и из этого заключить, чтобы англичане чересчур эгоистически заботились о своих выгодах, особенно если
принять в соображение, что большая половина
товаров привозится не на английских, а на иностранных судах.
Тема случилась странная: Григорий поутру, забирая в лавке у купца Лукьянова
товар, услышал от него об одном русском солдате, что тот, где-то далеко на границе, у азиятов, попав к ним в плен и будучи принуждаем ими под страхом мучительной и немедленной смерти отказаться от христианства и перейти в ислам, не согласился изменить своей веры и
принял муки, дал содрать с себя кожу и умер, славя и хваля Христа, — о каковом подвиге и было напечатано как раз в полученной в тот день газете.
Везде сами бывали, всех
принимали у себя и умели
товар лицом показать.
Его мечты
принимали простые и ясные формы: он представлял себя чрез несколько лет хозяином маленькой, чистенькой лавочки, где-нибудь на хорошей, не очень шумной улице города, а в лавке у него — лёгкий и чистый галантерейный
товар, который не пачкает, не портит одёжи.
— Не довольствуется вами, на суше пребывающими, но и здесь, на Нептунусову державу дерзнул, и едва не все суда, в Кончукорье лежащие, к ярмонке с
товары все пожег; обаче чрез наши труды весьма разорен…» Шутливый тон письма показывает, что, под влиянием радостного впечатления от спуска корабля, Петр вовсе не
принял к сердцу известия о московских пожарах.
Цыплунов. Вам жалко его, не правда ли? Да, жалко, жалко. Оно прекрасно, оно такое светлое, чарующее. Так оставьте его… но вывеску, вывеску, какую-нибудь вывеску! Длинный хвост, особую прическу. Мало ли этих
примет, по которым любители продажной красоты узнают свой
товар!
Одна — молоденькая швейка, кудрявая, пышная, плотно обтянутая скромным серым платьем; ее пустые, водянистые глаза смотрели на все утомленно, на белом лице лежало что-то горестное, вдовье. Даже и за глаза она говорила о хозяине робко, пониженным голосом, величая его по имени-отчеству, а
товар принимала с какой-то смешной суетливостью, точно краденое…
(
Прим. автора)] опустела: уже иностранные гости не раскладывают там драгоценных своих
товаров для прельщения глаз; огромные хранилища, наполненные богатствами земли русской, затворены; не видно никого на месте княжеском, где юноши любили славиться искусством и силою в разных играх богатырских — и Новгород, шумный и воинственный за несколько дней пред тем, кажется великою обителию мирного благочестия.
Ну, и меня
принимали, потому что все мы в то время, от мала до велика, одним
товаром — крепостным правом — торговали и, стало быть, все друг дружке поручителями были.
— Ты, братец, дурак и очень глупо дело повел. Зерно хорошее, и никакой тут ссоры и огласки не надо; коммерция любит тайность:
товар надо
принять, а деньги заплатить.
На брань, на попреки обманутого только, бывало, хихикает да его же корит: «А кто тебе, умному человеку, говорит, велел от нас, дураков, гнилой
товар принимать?
— Так уж завтра, пожалуйста, порешим с тюленем-то. Я на тебя в полной надежде. Встанем пораньше, я схожу на Гребновскую, поразузнаю там про последние цены, и ты узнай, а там, Бог даст, и покончим… Пожалуйста, не задержи. Мне бы ко дворам поскорей — завод пора в ход пускать. Если бы завтра с тобой мы покончили, послезавтра бы отправился, а
товар принять приказчика оставил бы. Завтрашнего числа он должен беспременно сюда приехать.
Рыбники, особенно приказчики, охотно
принимают ищеек, хоть и знают, что ни один из них фунта не купит, но всего
товара ни за что им не покажут, прямых цен не скажут, а заломят непомерные.
Кажется, он
принял Меня за торговца или покупателя «живого
товара». Но, глупый, зачем Мне твое посредничество, за которое Я должен платить комиссионные, когда в Моих передних целая витрина римских красавиц? Они все обожают Меня. Им Я напоминаю Савонаролу, и каждый темный угол в гостиной с мягкой софой они стремятся немедленно превратить в… исповедальню. Мне нравится, что эти знатные дамы, как и художники, так хорошо знают отечественную историю и сразу догадываются, кто Я.
Примечайте, что к чему надлежит: какое на войсках обмундирование, почем хлеб на базаре, какие ваши
товары идут, какие зря по лавкам преют.